Мы протопали на пересадку. Опять приехали пять кабинок и снова их заняли вода, продукты и работники канатки.
Леха, Шаганэ и я втиснулись в кабинку с 200 литровой канистрой воды.
Остальные бордеры как-то разместились по соседству и кабинки полетели над «Садом камней» и «Кулуаром Медведи».
Шаганэ рвалась попрактиковаться в русском языке и рассказывала про своего армянского дядю Рафика,
который живет в Питере в Грузинском переулке. Короче им с дядей Лешей было о чем поболтать на той стороне канистры,
а я, на другой стороне канистры, впал в блаженное состояние легкой усталости, смешанной с ожиданием нового спуска.
Пик ЛяМеж, снег, негромкий скрип роликов и Стар с Шаганэ: «Бубубу-бубубу…».
И все. Это вся вселенная.
ЛяГравская канатка состоит из трех частей. Первая и вторая очереди с 1400м до 3200 - это кабинки.
Третья очередь - это бесконечный бугель с 3200м на 3550м по леднику Жируз.
Трудно понять, как можно испытывать теплые чувства к неодушевленным предметам.
Но… признаюсь - я люблю эту суперскую канатку. Летишь над водоразделом между ледником La Girose
и долиной Vallon de la Meije в уютной кабине, за окном рериховские пейзажи,
а рядом настоящие герои - Старикан Сорвиголова, Покатуха ГдеХачуКатуха, Энди ШикарныйКакДенди,
или…
…или был тут один случай, я про него вроде рассказывал, ну, да расскажу еще. Хорошие истории ведь
на то и существуют, чтоб рассказывать их друзьям у камина после третьего бокала темного эля.
Итак:
Едем вчетвером в кабине ЛяГравской канатки. Я и три француза.
Гасконцы веселы, на адреналине, хвастают орографически правой стенкой Валлона де ля Меж,
куда они заскитурили от верхней станции, потом по леднику маханули вниз, и вот они здесь.
Открыли двери вагона - показывают мне следы.
Спрашивают:
- Куришь браза?
- Не, -говорю, - бросил.
Ржут.
- Браза, а мы покурим, ОК?
- Да, гавно вопрос, - отвечаю. Мне на ваши галуазы пофиг.
Тогда один достает из рюкзака ящик, размером с 14" автомобильный диск, (а в том ящике лежит
каких то смесей штук сорок), и начинает крутить самокрутки.
- Давай, говорит, браза. - Ноу дангероуз, онли фан энд селебрэйшн.
- Нет, твердо так вдруг, (сам удивился), Нет! - говорю, гасконцы. Ай эм рашен! Поэтому - онли дринк.
Эти, бл*, Дартаньяны не растерялись. Другой мушкетер - чернявый и бородатый,
(похожий на, если кто помнит, за Бразилию в 1982 играл такой - Сократес).
(А если кто не помнит, то на молодого Волонтира.)
Так вот достает этот Сократес из-за пазухи литр рома Капитан Морган. Протягивает мне.
И типа - ну чо? - давай, рашен! Прям грузины какие, чесно слово.
Я ему в открытую дверь бутылкой тыкаю в следы их, спрашиваю:
- Чо, мол, так с батлом за пазухой и катался?
- Ага, кивает. Ну, да фигли ему? - худой, как ... как волос Сельмы Хайек. (ну а чо? - длинный и черный, так же?).
Чото слово "батл" третьего их друга как-то встрепенуло,
и он как Фифтисент зарядил рэпчик типо: (приблизительный перевод)
"Эй, рашен, эй, браза,
Я смелый гасконец, и мне не стремно ни разу,
Но сегодня я, оу! Очень много пил крюшон
Поэтомму, подержи меня за капюшон."
- Чо за хрень? – думаю. Крюшон.., капюшон…
А он становится на колени перед распахнутыми дверьми (куда я тыкал бутылкой)
и с высоты метров сорок начинает сливать этот свой крюшон в пропасть.
При этом опасно наклоняясь (понятное дело) из летящей над горами кабинки.
Простое человеколюбие взяло верх над любопытством, и я пристегнул самостраховкой капюшон фифтисента
к своей беседке и вернулся к капитану моргану.
Сократес с Детревилем блаженно исполняли на неведомых смесях «смок он зе сноу», а я начал пить ром.
Я сделал два очень добрых глотка и тогда понял, что за мной Россия.
То есть, если я сейчас прекращу пить, отдам бутылку, скажу «мне достаточно»,
и промакнув губы салфеткой отвернусь к поцарапанному пластику окон, то это будет фиаско.
Эти общительные гасконцы годами будут рассказывать всей Франции,
как легко они уделали рашена в дисциплине «пьянка с попутчиком».
- Нет, ребята, демократы, - решил я и продолжил пить ром.
Тут у фифтисента кончилось, чо он там сливал, и он, не застегивая штанов, поднялся с колен.
Но он был пристегнут ко мне. И мои 100 кг так рванули его обратно к полу,
что он упал на спину и начал скользить по направленю к выходу. Все встревожились.
Но футболист Сократес тормознул Фифтисента, как мяч – поставил на него сверху ногу.
Фифтисент успокоился, уперся ногами в край кабинки и попросил самокрутку.
Он лежал на спине и бил ногой по лыже, которая свешивалась в проход раскрытой двери.
Лыжа гремела, свистел ветер, тихо ржал капитан королевских самокруток, а я продолжал пить ром.
Когда по моим ощущениям в меня перешло грамм 250, я все-таки вернул бутылку владельцам.
Я пытался смущаться, говорил сорри, бразы, такой вкусный ром, Ай ноу контрол майселф вэн ай дринк.
Но, качнув бутылку на руке Сократес и ДеТревиль просто сказали кул, брат, дон’т ворри.
Мы потом катнули с ними один из Трифид.
Я пытался зазвать их в бар, но они умчались в Гренобль.
Программист. Музыкант. Учитель в колледже.
Настоящие фрирайдеры.
Ресторан, куда я хотел позвать программиста, музыканта и учителя стоит на скале, на высоте 3200м
рядом с верхней станцией Teleferique de LaGrave. Там царствует наш добрый приятель Филипп.
Он - хозяин, шеф-повар, и директор ресторана.
Филипп гордо утверждает, что это самый высокий ресторан Европы. Мы с Лехой ему верим.
А царицей в империи у Филиппа - замечательная москвичка Вика, отлично нам знакомая.
Поэтому Филлип уже не раз бывал в России, в меню его ресторана появились борщ и драники,
и нам с Лехой позволяется в снежные ночи оставаться в ресторане.
В ресторане обитает огромный мохнатый черный пес Moon ( сокращение от Dark side of the Moon).
Обычно Мун валяется в альпинистской обвязке на промороженной всеми цельсиями и фаренгейтами террасе.
На муновской беседке гремят карабины и ледобуры, а внутри в ресторане я своими глазами видел
здоровый моток веревки с биркой «Moon». Чо он с этими снаряжением делает, я не знаю.
Мы с Лехой кормим его сардельками а-ля Провенс и поим чаем с медом, потому что женепи и глинтвейн
Мун давно не пьет. И даже не пытайтесь напоить Муна.
Говорят, однажды, после литра текилы, он сожрал заезжего англичанина вместе с каской.
Поскольку французы англичан тоже недолюбливают, то Муну ничо за это не было.
Но не говорите теперь, что я вас не предупреждал.
Продолжение следует
или
ту би континуед.
Алоха бразаз!
