Ля Грав вдохновляет., Фольклор. Стихи. Сказки. Опции

[SnegoZavR]

Приэльбрусье, Хибины и с недавних пор ЛяГрав - мои места силы.
Места, которые добавляют мне энергии, желания любить, работать, выдумывать,
двигаться к новым целям и мечтать о несбыточном так, чтобы оно сбывалось.
Так же влияют такие места и на многих других людей.

Ну, к Хибинам и Кавказу еще доберемся, а сейчас о ЛяГраве.
В разное время в разных темах были написаны стихи о ЛяГраве.
Стариканом, Бестией и мною. Чтобы они не потерялись (фольклор - фигли!) и я и создал эту тему.

Еще добавлю кой-какой текст, который посвящаю ХеппиБездею Старикана.
Браза! С Днюхой!

[SnegoZavR]

Продолжение.

Старикан мощно толкнулся палками и покатил вдаль.
Я устремился за моим аскетичным товарищем.

Как? Как описать ощущения от катания в невесомых слоях пушистого снега? С чем сравнить?

Серфинг в море, состоящем из пены? Бейсджампинг в сметане морозных снежинок?
Секс на бобслейной трассе? Впрочем, сравнения неважны.

Ракетою класса воздух-воздух лечу за Лехой, который пытается превратиться в точку.
Полеты и приземления на автомобильных скоростях, длинные, как пулеметная очередь дуги
и мощные, как выстрел миномета, дропы. Снежный склон бросает и ловит меня широкой ладонью.
Скорость и фан разбирают меня на атомы, проветривают их и собирают вновь,
добавляя в организм солнце, кислород и первобытный восторг.

Краем глаза слежу за Лехой.
Можно было уйти траверсом влево, затем за большой скалой повернуть направо и по крутому,
просторному полю дать джаза с выкатом на здоровенный плоскач. С которого уже и уходить в Ле Вут.
Но Старикан выбрал центральную тему – более пологую, но с веселым рельефом. Мини-овраги и мини-холмы,
покрытые свежим снегом снимали всякий страх перед прыжками и падениями.
И смелыми кенгурами мы поскакали по ледниковой полосе препятствий.

Увидели бордеров. Бордеры устроили фотосессию. Девчонка, стоя на коленях, снимала из огромной зеркалки.
А ее напарник высоко в синем небе медленно крутил красивый бэк-флип с тейл-грэбом. Громко тарахтел
затвор, отщелкивая серию, летящий бордер завершал вращение, но не рассчитал - перекрутил - и стремительным гвоздем
вошел в мягкие, а затем быть может и более плотные покровы ледника. Его подруга в круглых, как у Леннона очках,
восликнула по итальянски – Боже мой! Твою дивизию! И стала лихорадочно собирать в рюкзак свою дорогую зеркалку.

Мы с Лехой рванули к попаданцу, который по-прежнему был вбит в снег по самую доску.
Из глубины раздавались хриплые звуки, и вяло шевелилась доска. Мы потянули. Не идет, - констатировал Стар.
Мы стали вращать борд, как саморез и, наконец, выкрутили довольно счастливого акробата.
Первым делом он потребовал показать ему фотки. О! Оу! Грандиозо! Фантастик! Мэджик!
Мы оставили счастливую молодежь вопить, обниматься и сидеть на склоне,
а сами поспешили дальше по своим важным фрирайдным делам.

Ту би континуед

[SnegoZavR]

...
Мы оставили счастливую молодежь вопить, обниматься и сидеть на склоне,
а сами поспешили дальше по своим важным фрирайдным делам.

Продолжение.

Мы быстро проскочили плоскую часть ледника. Там уже была накатана традиционная лыжня - вправо через пологий моренный гребень
и далее - к озеру Puyvaсhler, к приюту и ресторану Шансель. Приют висит над озером, а напротив - на другой стороне озера,
расположились три знаменитых кулуара: Банан, Пату и ДюЛак.
Основная толпа ринулась, конечно, туда – к самым доступным радостям.

- Там хорошо, но нам туда не надо, – брутально мурлыкал Старикан и катил по вдоль морены, прокладывая новую лыжню.
Вскоре мы увидели веревочное ограждение с красными флажками. В ограждении был сделан проход, а рядом стояла
мрачная табличка. Текст таблички гласил примерно так:
«Я прохожу за веревочку не под воздействием каких-либо веществ и не по принуждению.
Находясь в здравом уме и твердой памяти, и если чо, то не буду говорить, что меня не предупреждали».
В качестве предупреждения фигурировали логотипы лавины, камнепада и трещины.

Мы возблагодарили спасателей за заботу, проехали ограждение и покатили вдоль гребня дальше.
Покатили не торопясь, наслаждаясь безупречным скольжением, выстраивая своими грубыми ступнями
незабываемый тактильный образ укрытого павдером склона.

Практически все маршруты по леднику Жироз и далее вниз - на шоссе ЛяГрав - Гренобль,
требуют от райдеров наличия веревок, обвязок и всяких железяк для спуска по скалам.
Веревки у нас лежали в рюкзаках. А железо (карабины и восьмерки), пристегнутое к обвязкам,
бодро позвякивало в поворотах. В середине Lа Vaute нас и нашу снарягу ждала 40 метровая отвесная скала.
Главное было не проскочить мимо. Следов то нет. Но мы угадали поворот и добрались до скалы.

Старикан нашел стационарную точку страховки – это была большая петля из металлического троса с кольцом.
Пока он налаживал веревку, я понял, что забыл свою обвязку в ресторане Филиппа.
И теперь я раздумывал, как бы тактично сообщить об этом Лехе, чтобы минимизировать
деформацию своей кармы под справедливыми замечаниями напарника.
– Леха! Я это… Я, блин, забыл обвязку…в кабаке…, - нейтральным голосом пробурчал я.
- Это ты да… Кага пых! Тах-да! Ды-ыы-ы-ть! – как-то неспокойно отреагировал Леха.
Нет, конечно, выход был – сначала вниз спустится Старикан – там снимет беседку, я вытащу ее наверх,
надену и затем дюльферну тоже. Но мы пошли другим путем – я отрезал кусок от своей веревки
и стал вязать верхнюю и нижнюю обвязку.

Пока Леха первым проходил скалу, начал собираться народ. Приехали бордеры-акробаты с ледника.
Потом два новозеландца в одинаковых оранжевых спецовках от НН. Потом наш знакомый - гид Ману на узких лыжах,
с тремя симпатичными шведками на сплитбордах.

Все они с некоторой опаской смотрели, на то, как я вяжу обвязки из веревки и затем собираюсь спускаться.
Я, в общем, не делал этого уже лет 30, и тоже немного опасался. Но советское туристское воспитание
не подвело. К Лехе я добрался целым и невредимым. Но не сразу.

Пока Старикан спускался, а я возился с обвязками, эти валькирии, бесстыдно обнажив щедрые торсы,
стали принимать солнечный душ. Ману невозмутимо курил, и я решил бросить Леху и наняться помощником гида
хотя бы на полдня. Я уже готов был вступить в переговоры, как снизу раздались громкие хриплые матюки.
Это Старикан достиг дна. Русские матюки вспугнули шведских валькирий, они быстро замаскировались,
я как-то поостыл, и Ману остался без помощника, а моя совесть без свежих пятен.

Я все-таки спустился к Лехе. Мы вытащили свою веревку и погнали вниз-вниз-вниз.
Верхний кусок в ЛяВуте (метров пятьсот) – такой что, в случае чего, из него свалить некуда, - скалы вокруг.
А там сверху есть чему прилететь – только шубу заворачивай! Но когда мы проскочили верхнюю часть,
нам надоело торопиться и мы снова вальяжно покатили дальше.
Кулуар стал гораздо шире, а мы стали магелланами и беллинсгаузенами этого не пройденного никем мира.

Когда нам надоело вальяжничать и ждать скандинавскую тройку, мы вихрем понеслись по заваленному павдером кулуару.
Старикан мчал напролом, рассекая снеговую массу упитанным торсом, презирая годиль и угловинтовую ересь,
перелетая тайным образом редкие камни и успевая делать шаловливую ламбаду в полетах над белыми полянами.
Powderry fields foreva! – громко пел Леха. (Он вообще довольно шумный Старикашка, вы не находите?)

- Павдерри филдз фор…, - тут звук странно оборвался, словно зажевало пленку, и Леха бесследно исчез
в небольшой ложбине. Чьорт! Чьорт! Чьорррт! Я на нано-мгновение оцепенел. Но тут на снежной поверхности
возник холм, и холм стал двигаться вниз по склону, подобно мышонку Джерри под ковром в старом мультике.
Это Старикан, решил я и осторожно (я вообще смелый, но не всегда) и не без любопытства начал двигаться
вслед за бегущим холмом.
Моя мысль подтвердилась через несколько секунд, когда из холма показалась сначала серая лехина
чегетская шапка с трепещущими на ветру шерстяными косичками, потом нос, потом плюющийся снегом рот
и вскоре, словно Афродита из пены морской возник Старикан по пояс в снежной небесной манне.

Ух, бля! – сказал Леха и отряхнулся от замороженных козьих шариков.
Шарики изначально прятались в ложбине, а затем присоединились к Лехе в надежде на новую жизнь.
Но он прогнал их, а мы свернули направо, в лес на длинный каменистый траверс.

…