Ля Грав вдохновляет., Фольклор. Стихи. Сказки. Опции

[SnegoZavR]

Приэльбрусье, Хибины и с недавних пор ЛяГрав - мои места силы.
Места, которые добавляют мне энергии, желания любить, работать, выдумывать,
двигаться к новым целям и мечтать о несбыточном так, чтобы оно сбывалось.
Так же влияют такие места и на многих других людей.

Ну, к Хибинам и Кавказу еще доберемся, а сейчас о ЛяГраве.
В разное время в разных темах были написаны стихи о ЛяГраве.
Стариканом, Бестией и мною. Чтобы они не потерялись (фольклор - фигли!) и я и создал эту тему.

Еще добавлю кой-какой текст, который посвящаю ХеппиБездею Старикана.
Браза! С Днюхой!

[SnegoZavR]

Сегодня рано утром мы с Лехой стартуем в Кировск. Поэтому, не могу бросить его в Кастиллане.
Надо срочно завершать нашу миссию в ЛяГраве.

Итак,
продолжение.

Бенжи пытался прийти в себя, но танцы со звездами продолжались, мрачный молодой Бутусов
безостановочно требовал «Разденься!», лехина флиска чайкой летела на низкое кресло и…
И Бенжи закричал: Стоп, стооп, стоооп!
- Стойте! Где Агата? Что происходит? Где мои коды?

- Какой любознательный гномик! Не правда ли? – спросил Леха.
- Здесь, твои коды, Франкенштейн, здесь, - воскликнул он и протянул к Бенджамину свои мускулистые обнаженные руки.
Леха распахнул ладони и напряг плечи, гном растерялся и отпрянул.

- Не ссы. Будешь светить сюда, – показал Старикан на свои нечахлые плечи.
- К-к-коды у-у тебя что-ли? – ошарашенно пробормотал Бенжи.
- У меня, брат, у меня.
- А-а-а, а Агата?
- Агата – чиста. Чиста, брат, как штанишки ребенка в подгузниках Хаггис.
- Ты… Ы… ы… , - по-хакасски заговорил Бенджи. – Но как?! И где теперь шифр?!


«Как?» – я тебе сейчас кратенько поведаю, - сказал Леха, присаживаясь на край стола и закуривая воображаемую сигарету.
На самом деле, Леха курить бросил, но иногда, в потоке воображения, мог себе позволить немного ароматных затяжек.

О-о-ооооо… (такое саркастическое «о» с прищуренными глазами), - подумал я и пошел к бармену
за хоть какими-нибудь чебуреками. Но уши мои были вытянуты к самому столу, где присел Старикан
ибо я был не в меньшем шоке, чем Бенжи.
И только не очень быстрая моя сообразительность не давала мне сформулировать и задать Лехе
сотни вопросов, которые столпились у меня на выходе из головы и толкались там, перебивая друг друга.

- Бенжи рассказал нам только первую часть настоящей истории, - начал Леха.
- Про то, как приисковский доктор Саня (по совместительству - мутант и телемаркер) по предварительному сговору
с группой подельников, в тайне от Агаты, нанес ей невидимые татуировки с целью скрытно передать важную информацию
своим литовским коллегам по древнему подполью.

Но! – Леха замолчал, обвел весь зал взглядом и глубоко затянулся воображаемой сигаретой.
- Вот что было дальше.
…
Через несколько дней, поздним холодным вечером док сидел на своей узкой металлической кровати
и раскачивался. Кровать скрипела, а внутри дока бились в истерике две маленькие неугомонные птички.
Голубая сойка – душа и белая иволга - совесть.
Доктору было сильно не по себе. Разместив на Агате секретные татухи, он обрек эту маленькую беззащитную девочку
на самое опасное плаванье в буйном океане древней межклановой вражды.

Белая иволга – совесть долбила доктора изнутри крепким клювом, царапала острыми лапами
и обидно ругалась. А голубая сойка – душа забилась пестрым комочком в дальний угол темной
докторской сущности и жалобно пищала.
Доктор, конечно, был мутант. И какое дело мутанту до человеческого детеныша?
Но он не мог, просто не мог сжечь дотла, бьющуюся на ветру, благородную хоругвь гиппократовой клятвы.
Доктор был просто солдат, просто солдат бесконечной войны, нескончаемой битвы тайных сообществ.
И как любому солдату ему предстояло выбрать между черным вороном приказа и белой иволгой совести.
Доктор покачался на кровати еще, послушал невыносимый скрип, встал и последовал за ведущей его
белой иволгой.

Док решил обратиться к самому серьезному члену питерской банды в Приисковом.
А самым серьезным в этом плане, был, как вы понимаете, Старикан.
А у Старикана в этот день болел живот. Оленина с медвежатиной каждый день – хорошо, конечно,
но овсяной кашки ему не хватало. Чай, не мальчик.
И весь белый свет был ему в этот день не мил. И пришедший к нему в этот день огромных размеров доктор
был бы не мил вдвойне, но Леха обрадовался.
- Дай пилюльку мне, доктор, - воскликнул он жалобно.
- Доктор вытащил сотни пилюлек и попотчевал Старикана.
Отпустило Леху, заулыбался он, прошелся гоголем, прошелся байроном и говорит доктору
- Проси чего хочешь, многоопытный мастер пипетки.

Док не смутился и выложил Лехе все как на духу. Дух был так себе – душок.
Док просил совета и помощи. Помощь ближнему – что может быть проще?
Помощь ближнему – что может быть важнее? А уж сразу двум ближним! Леха ни секунды не колебался.

Они с доком разработали план. План назывался «Спасти Агату».
Агате прописали новые пластыри от простуды и облучение синей лампой.
Под эту физеотерапию Док с поварихой Машей безопасно сняли татуировки с Агаты, а позднее нанесли их
на Леху, дабы не сорвать хакасский транзит и не подставить дока, Машеньку и всех остальных телемаркеров.

Потом где-нибудь в Европе к Лехе должны были явиться связники, сказать пароль и предъявить шифр.
Шифр был нанесен в виде третьей части штрих кода и посланники должны были просто знать, где его искать.
А вот пароль… Я, пожалуй, его не скажу вам. Возможно, это действующий кое-где пароль.
Пароль Леха ждал от Бенджи весь день, пока не убедился, что тот вообще не в курсе всех перипетий.

Тогда он поговорил с Филлипом. Филлип поручился за Бенджи и мой стратегически подкованный друг
решил все-таки довериться этому сколь угодно мутному персонажу.

И вот теперь Леха стоял посреди Кастиллана и готовился к сдаче татуировок.
Надо отдать должное Бенжи, он недолго колдовал и нашел таки шифр,
комбинируя рисунки на Лехе и свою книгу.

Пять лет Лехиного ожидания встречи с неизвестными агентами подходили к финалу.
Если сейчас все будет нормально и Бенжи правильно построил ключ к шифру, то через десять минут
мы выпьем по стопке да поедем наконец-то домой. А если нет… Про «нет» думать вовсе не хотелось.

Бенжи нажал на кнопку программатора, вылетел зеленый, как полярное сияние, свет и
специальные группы фотонов понеслись к лехиной руке.
Леха стоял бледный, но веселый.

Ту би континуед.
Алоха бразы.